Владислав Жеребьев - Марланский квест [СИ]
Привычный шум и крики, которые как правило являются неизменными спутниками подобных заведений, мигом заглушили городской шум, а в нос ударил запах крепкого табака, кислого пива и жаркого. Порывшись за пазухой, я вытащил свой квиток, который получил от капитана, и затребовав аналогичный документ у поверенного подольских, уверенной походкой хромого бизнесмена устремился к стойке, за которой, усердно выставляя напитки в тяжелых черных кружках, трудился обслуживающий персонал.
Кое как протиснувшись между плотными рядами желающих размочить этот рабочий день, я выловил официанта и подсунул ему под нос наши квитки.
— Вам к хозяину, — кивнул парень, вытирая со лба крупные капли пота и одновременно наливая очередную порцию пива. — Он вон там, за ширмой в дальнем углу.
Поблагодарив и велев Серому следовать за собой, я снова захромал, на этот раз в другом направлении. Ширма в зале была, и надо признаться, вопреки ожиданиям, смотрелась тут весьма гармонично. С первого взгляда, и не заметишь. Снимаю шляпу перед мастером. За ширмой нашелся и хозяин заведения, который в этот момент моего появления пытался засунуть руку под юбку одной легкомысленной особе. Особа хихикала, отбивалась и то и дело прикладывалась к кубку с дешевым вином, которым ее потчевал обольститель.
— Ну Мело, — взгляд дородного держателя питейного заведения был томен и тосклив, однако шустрые пальцы сардельки действовали весьма ловко и, если бы не глухая оборона дамочки, давно бы добрались до вожделенного. — Крошка Мело, ты же понимаешь, как тоскливо простому мужчине в это время.
— Отстань противный! — Вторила «крошка» раз за разом отбрасывая от шнуровки корсета руку хозяина. — Тут же людно, и кто-то может заменить. Да и потом ты же мне обещал платье, да-да-да, то самое платье, из инородного «шелка» которое было на той дамочке на ярмарке.
Так бы, наверное, могло продолжаться до бесконечности. Мужчина настаивал на легком петинге, в то время как дама, в шутливой форме, но весьма настойчиво отказывала.
Я кашлянул в кулак привлекая к себе внимание, ибо парочка, поглощенная этим незатейливым общением, не реагировала на внешние раздражители.
— Кхм…
Хозяин отпрянул от девицы и с начала с недоумением, а затем и явным недовольством взглянул на меня.
— Что тебе надо бродяга? Не видишь, я занят. Помои выбрасываем на хоздворе, работы для тебя нет, так что проваливай.
— Я от капитана стражи, — поспешил я прервать его гневную тираду, и протянул квитки.
Нехотя взяв документы в руки, мужик поднес их к самому носу и прищурившись, прочел оставленные братом отметки.
— Дело. — Смягчился он, отодвигаясь от девицы. — Значит рассказчик и музыкант, играющий на чудной дуде. Могу вас принять, но с одним условием. Столуетесь у меня, живете в подсобке. Плачу ночлегом и едой, а вы за это по вечерам, когда начнет смеркаться, развлекаете моих постояльцев своими шутками и прибаутками.
— Согласен. — Радостно кивнул я. Ничего другого я, признаюсь, тут и не ожидал, а ночлег и добрый ужин стоили на Марлане много.
— Только чур уговор, — хитро прищурился хозяин «Жареной курицы». — Первый день отработаете бесплатно, так сказать на пробу. Если приглянетесь моим завсегдатаям, будет у нас дело. А если нет, вытолкаю взашей.
— Здоров, — на этот раз в моем голосе было меньше позитива. — Только жрать уж очень хочется, а сами понимаете, на пустой желудок и рассказ не идет, и чудо-дудка фальшивит.
Мужик в сомнении закусил губу, прикидывая, стоит ли игра свеч и сдавшись, махнул рукой.
— Эй за стойкой, кто там есть!
— Это Шило, хозяин. — Тут же откликнулся давешний парень, что указал мне дорогу.
— Накорми этих двух оборванцев, да объяви о выступлении. Сегодня в моем заведении аттракцион.
Парень усмехнулся и поманил меня рукой.
— Вот вам, — на стойку передо мной и Серым, грохнулись две миски с неприглядным варевом, а затем появилась пара наполненных до краев кружек, с каким-то фруктовым напитком. — Лопайте. Только смотрите, народ у нас фальши не любит, — и едва мы заняли свободный столик как бармен заголосил.
— Добрые граждане свободного города. Сегодня для вас, и только для вас, выступит наш рассказчик, дабы скоротать вечер, и усладить слух. Коли понравиться вам его рассказ, так и выпить за это не жаль. Но если не по нраву придётся, бейте смело ему по шее, да выкидывайте за порог.
— Да уж, — поморщился Серый. — Та еще реклама. Отсталый народ, дикие нравы, что уж говорить.
— Зато качество! — Усмехнулся я. — Растет ведь как на дрожжах. Если будешь халтурить, то отгрузят по первое число. У нас то на Земле с этим сложнее.
Положив в рот первую ложку варева, я отметил про себя, что еда намного лучше на вкус чем на вид. На поверку наше кушанье чем-то напоминало разваренный картофель с вкраплениями мяса, местными специями и другими овощами. Вполне себе съедобный набор, а учитывая то что у меня с утра и маковой росинки в брюхе не было, так вообще пища богов. Быстро употребив по назначению свою порцию, я принялся за напиток, который меня, увы, разочаровал. Это было пиво, самое обычное, разве что верхнего брожения. На земле подобный способ приготовления использовался крайне редко и считался архаичным, а тут он был вполне годным, и главное быстрым.
На Земле пиво варили по способу нижнего брожения и давали ему созревать дольше.
В общем, кто не пробовал, наверное, и не поймет, а кто привык к баночному напитку из супермаркетов, тому может и не понравиться Марланский чудный напой, но тут дело не во вкусе, а в привычке. Не нравиться, как говориться, так и не пей. Другого не будет.
Серый с ужином справился быстро, и теперь нервно стискивая в кулаке губную гармошку, с опаской оглядывал зал.
— Ой побьют, — шептал он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Ой бедные мои косточки.
— Спокойно, — я закинул остатки напитка себе в рот, и вытерев губы рукавом, салфеток в этом заведении отродясь не было, кивнул бармену, показывая, что мы готовы.
Тот оскалился, показав редкие желтые зубы и снова заголосил.
— Внимание, внимание! Начинается выступление. Наши рассказчики усладят ваш слух, а мы порадуем ваши желудки.
Встав, я отряхнул с колен крошки, и кивнув своему спутнику, под улюлюканье и насмешки, похромал к центру зала. Толпа собравшихся бушевала, и вроде бы, не собираясь даже слушать меня, готова была приступить к расправе.
— Эй, облезлые. — Хохотал кто-то из дальнего угла, — да какие вы рассказчики. Ты погляди на них Куло, они же небось и разговаривать то не умею.
Залихватский свист прорвал первого крикуна, но в травлю тут же включился новый.
— А они вообще знают, что бывает за потраченное время? У меня прямо-таки кулаки чешутся!
— Побьют. — Обреченно вздохнул Серый и поднеся к губам гармошку, вдруг быстро и звонко начал выводить «Полет валькирии». Удивившись, сначала инструменту, а потом и удивительным звукам, которые выдавала дощечка с дырочками в руках одного из рассказчиков, толпа осела как тесто, притихла, и с удивлением начала вслушиваться в музыку. Что уж говорить, Серый был виртуоз. Звуки, издаваемые его музыкальным инструментом, долетали даже до самого дальнего, темного и заплеванного угла и там, ударяясь о стену рассыпались пригоршней драгоценных камней. Ноты парили в воздухе, заполняя пространство и стремительно выгоняя из помещения перегар и табачный дым. Кто-то застыл в недоумении и восхищении, другие слушали с закрытыми глазами. Парень у стойки поднял кружку ко рту, да так и застыл с ней, будто каменное изваяние.
Где-то на самом пике, когда фантазию Вагнера было не остановить, и напряжение в зале достигло своей верхней точки, любезная подруга хозяина всхлипнула, и закатив глаза, лишилась чувств, приземлившись своей очаровательной головкой на толстые, затянутые в засоленное трико, ляжки своего ухажера. То же попыталась произвести и поломойка, и с успехом выполнила, правда менее изящно, грохнувшись на пол и разлив ведро с водой.
Наконец музыка начала стихать, заканчиваться, сочиться из-под пальцев серого по крохотным, драгоценным каплям, и наконец иссякла совсем. В воздухе повисла гнетущая тишина.
Никогда, подчеркиваю, никогда в жизни у меня не было и не будет такого благодарного слушателя, как выпивохи и бретеры из «Жареной курицы». В глазах из было столько интереса и понимания, а в немых жестах столько покорности, что я начал свое выступление практически окрыленный. Даже моя когда-то покалеченная нога не дала о себе знать, а за тем пропала и хромота.
— Милостивые господа! — Выйдя на середину зала я горделиво подбоченился, выставив напоказ самодельные швы по бокам моей куртки. — История, которую я вам расскажу, произошла в давние годы не здесь и не сейчас. В ней полно опасностей, приключений, лжи, любви и дружбы и все это я поведаю вам сейчас. Итак, в одном чудном месте под названием Шир, жил невысокий, но домовитый народ земледельцев…
